Бедствия оджаса в современном мире

Эти и подобные вопросы будут возникать по мере того, как я буду обсуждать статус и функции оджаса в классической аюрведической теории, его возникновение в ведической религии, стремительные изменения, которым он подвергся в современной аюрведе, и своё собственное отношение к этим радикальным инновациям.

Вот, что Вы узнаете:

• Божественная сила оджаса
• Оджас – это сколько?
• Единая субстанция и источник физической силы
• Многогранный и универсальный
• Новый вокабулярий современной аюрведы: СПИД как «распад оджаса»
• Лишняя ветка

Фактотум

Оджас [Понятие оджаса — одно из важнейших в ведической и аюрведической мысли, которому полагалось бы гораздо более обширное исследование, чем представленное здесь] очень старое понятие, но он всё ещё стремится выжить и преуспеть, ищет работу и даже надеется занять высокое положение с непременным щедрым вознаграждением.

Достигнет ли он этой цели? Развязка непредсказуема. Небо полно тёмных туч.

Эта ситуация напоминает мне сходные превратности в жизни персонажа по имени Невол, профессионального жиголо, стареющего в древней Римской империи. Он находится в крайне затруднительном положении и лелеет надежду не стать жертвой бедности и нищеты, что делает его зависимым от щедрости более удачливых, тех, кто в состоянии платить за его услуги.

В таком эмоциональном состоянии изобразил Невола римский поэт Ювенал, выступая от имени его состоятельного покровителя, разгуливающего по улицам города. Эта богатая персона случайно встречает Невола и обращается к нему с такими словами:

«Невол, хотел бы я знать, отчего ты всегда такой мрачный, с вечно нахмуренным лбом, словно Марсий, уже побеждённый»? (здесь и далее перевод сатиры Ф.А. Петровского).

Почему я сравниваю оджас с жиголо? Мой ответ таков: потому что оджас превратился в «на все руки мастера», в фактотума.

Но сначала я хотел бы представить Ювенала, одного из моих любимых латинских поэтов. Жил он во второй половине первого и в первой четверти второго века нашей эры, в достаточно неблагоприятных обстоятельствах. Сохранилось шестнадцать его сатир, написанных гекзаметром. Он был человеком, переживающим мир как свихнувшееся бытие. С горечью, но очень точно его сочинения описывают виновников и жертв пороков, господствующих вокруг него.

Не удивительно, что цитируемая девятая сатира была признана как литературный шедевр Ювенала и одновременно как отталкивающий диалог, в котором «мальчик» на содержании у педераста излагает проблемы своего призвания. Этот диалог относится к части, исключённой из антологии латинской поэзии для студентов. Однако я не считаю нужным оберегать кого-либо от римской прямоты, хотя даже знаменитые комментаторы Ювенала не имеют смелости распространять свои толкования на этот и другие образцы его искренности и ядовитого сарказма.

Оджас представляет архаическую идею, конкретизацию и визуализацию абстрактной жизненной силы в качестве материальной субстанции – дравья – жидкости с фиксированным числом свойств (гун).

Как ему остаться в живых и процветать в культуре, которая отвергает реификацию (овеществление) отвлечённых понятий?

По тем же причинам Невол в отчаянии восклицает:

А зимою, в морозы, что буду я делать?

Что же рабам я скажу в декабре, не одев, не обув их,

«Холод, мол, перетерпите — дождётесь и летней цикады»?

Будь оджас наделён человеческим голосом, он произнёс бы те же самые жалобы.

Божественная сила оджаса

Изначально оджас относился к мировоззрению ведических провидцев. Термин «оджас» встречается 166 раз в Ригведе, 53 раза в Атхарва Веде (Dumézil 1969: 82, 86–87). Термины «ojmán», «ójasvant» и сложные слова с «оджас» в качестве второго члена также встречаются в упомянутых (см. предыдущее примечание) самхитах. Границы между абстрактными идеями и конкретными субстанциями размыты в этих текстах.

Двое известных учёных, Ян Гонда (Jan Gonda) и Жорж Дюмезиль (Georges Dumézil), писали о термине «оджас» и его значениях. Гонда развил представление об «оджас» как о «Daseinsmacht», субстанции могущества, которая наделяет божеств, людей, вещи и природные явления чем-то, выходящим за пределы обычного опыта, что довольно неопределённо может быть обозначено как некоторый вид витальной энергии.

Дюмезиль пришёл к противоположному выводу, что оджас является чисто физической силой, направленной во внешний мир. Соответственно, он утверждает, что термин «оджас» является отличительным признаком тех, кто в его теории составляют «второй порядок» (после брахманов), т.е. воинов, кшатриев.

Хотя он воздерживается от подробного рассмотрения более ранней публикации Гонда, его точка зрения диаметрально противоположна последнему, как отмечает Ана Салема (Ana Salema) в своих тезисах, где она принимает сторону Гонда.

На мой взгляд, Ана права в своей оценке. Монография Гонда является более всеобъемлющей и содержит множество оттенков, будучи не ограниченной застывшей точкой зрения, присущей Дюмезилю, который был одержим своей теорией трёх порядков в старых индоевропейских общинах.

Тем не менее, следует признать остроту и способность к различению во взгляде Дюмезиля, подробно разработавшего концепт «оджаса» как элемента маскулинного универсума. Наибольшая его часть отводится Индре (94 раза из 116 в Ригведе) (Dumézil 1969: 82). Марутам, слугам Индры, тоже достался неплохой кусок (16 раз). В других контекстах оджас встречается гораздо реже, к большому удовлетворению Дюмезиля, считающего Индру выдающимся представителем второго порядка.

Понятия, не случайно тесно связанные с оджасом в Ригведе и Атхарва Веде, выказывают свою принадлежность к согласованному набору идей. Гонда (1952) собрал много такого материала. В результате вырисовывается три концепта, которые нужно взять на заметку, поскольку они имеют исключительную важность для будущей интерпретации оджаса. Эти концепты обозначаются терминами «бала», «сахас» и «теджас». Все три остаются связанными с оджасом и в более поздних текстах.