Пролог

Часть того, что я сам видел на поле боя 1914-1915 годов, я изложу как можно яснее, потому что это глубоко касается моей темы и затрагивает её.

Одна фигура, которая всегда присутствует в гуще сражения, и присутствует с первых выстрелов, это фигура, которая не имеет никакого звания ни в одной из армий, но она находится там, на этой залитой кровью земле, где не может быть никого, кроме комбатантов, среди людей, рядом с офицерами, и с каждым, кто имеет отношение к войне. Это звучит так, как будто она вездесуща; и так оно и есть. Обычное физическое зрение не воспринимает это Присутствие, и поэтому для солдата, который ещё не страдал, оно не заметно. Но сильная агония притупляет физическое зрение и открывает внутренние глаза. Фигура, стоящая рядом с раненым солдатом, кажется видением и может запомниться только как сон; но на мгновение её напряжённая реальность превозмогает всё остальное. Ужас войны меркнет, страшные эмоции, вызванные ею, исчезают из сердца, и даже агония физической раны стирается. Только присутствие делает всё это; боль стоит того, чтобы вытерпеть ради этого удивительного опыта реального знакомства с Целителем людей. Христос сказал, что Он останется с нами до конца эона; Он дал это обещание, и все, кто страдает так глубоко, что физические узы ослабляют свою хватку, знают, что обещание сдержано. Он всегда с нами, в больницах, в палатах для больных, с воинами, скорбящими на могилах, со всеми, кто плачет горькими слезами, очищающими всю природу.

Я не был на поле боя в физическом теле, но я постоянно находился там в одном или другом внутреннем теле, и я всегда видел Его там.

Мой опыт убеждает меня, что существует астральный аналог этой планеты и что все мы обладаем астральной формой, которая живёт в этом мире звёздной субстанции, как наша физическая форма живёт на поверхности земного шара. Мы привыкли считать все физические явления внешними, поэтому я называю астральную форму внутренним телом. Можно считать иначе, поскольку астральный план окружает физический мир, а эфирный план находится за его пределами. Но для всех практических целей астральная и эфирная формы переплетаются внутри физического, для человека, который глубоко погружён в человеческую жизнь. Его физическое тело - это место, где его сознание полностью развито. Он знает о других существах исключительно с помощью своих физических чувств; и он может достичь знания о своих внутренних телах или телах других людей, только уединившись внутри себя. В обычной человеческой жизни это знание чаще всего достигается с помощью снов. Всем знакомо ощущение движения взад-вперёд, в состоянии активного сознания, во сне, в то время как физическое тело неподвижно в таинственном состоянии сна. Те, кто верит, что не существует ничего, кроме физических явлений, считают сны фантазиями. Оккультист говорит о сновидении-сознании, зная, что «вы путешествуете, когда спите[1]«.

Чаще всего время жизни во сне проходит в астральном мире. Именно там очень активны желания низшей ментальной природы, и лучше, по возможности, не задерживаться там вообще. Как гласит древняя персидская строфа, «душа принимает форму мысли». Мысли людей не всегда красивы; в наш век войн и расовой ненависти они слишком часто отвратительны. Эфирный мир настолько очищен и возвышен, что стал почти духовным, а человек, лишённый духовности, имеет на этом плане жизни такую же беспомощную форму, как младенец в пелёнках - одежду на физическом плане. И в этом состоянии беспомощности он останется до тех пор, пока не будет обладать внутренней силой воли, превосходящей ту, которой обладает большинство людей, и не сможет пробудить себя. Боль и страдания - это инструменты, с помощью которых люди с материальной тенденцией пробуждаются к познанию своих внутренних возможностей.

Когда раненый солдат пролежал всю ночь под звёздами, не двигаясь, чтобы не выдать врагу положение своих товарищей, и, потеряв сознание от агонии, очнулся, увидев склонившегося над ним Доброго Пастыря, он начинает понимать, что глаза, которыми он видит, - это не те глаза, которыми смотрят на физический мир. Боль, героически перенесённая ради других, оживила его бесплотную форму и придала ей силу. Солдат, пролежавший так с восьми вечера до восьми утра, сказал мне, что ночь не показалась ему длинной, несмотря на боль; он был «совершенно счастлив». Но он всегда улыбался, когда рассказывал о той странной ночи. Конечно, он начал понимать, что Христос имел в виду под мистическими словами: «Куда Я иду, вы знаете, и путь вам известен». Все ученики знают, что можно следовать за Ним по лестнице бытия, на разные уровни сознания. И теперь у каждого солдата есть шанс, путём героизма и выносливости, достичь этого знания.

Один весёлый и энергичный молодой офицер, писавший с фронта своему другу в августе 1915 года, сказал, что там всё было ужасно, но происходили чудеса - небеса открывались, и они видели чудесные вещи. Он подразумевал, что это было огромной компенсацией за ужасы поля боя; сначала смутно, а затем всё более отчётливо, мужчины приходили к пониманию того, что выигрыш стоит той ужасной цены, которую пришлось заплатить.

Христос живёт и движется на трёх внутренних или высших планах бытия, переходя туда и обратно и принимая различные формы в зависимости от того, в каком мире Он находится. Этот длинный фронт битвы ужасен на физическом плане, ещё более ужасен на астральном плане, и открывает ужасную и удивительную красоту на эфирном плане, до которого могут добраться только очищенные души. В силу своего сильного желания увидеть внутренний смысл мировой войны я получил руководство и помощь в использовании моих собственных астральных и эфирных форм, чтобы воспринять нечто из того, что происходило на внутренних планах жизни на поле боя. И всегда я находил там Христа. На астральном плане я впервые увидел Его висящим на Кресте, истекающим кровью от гвоздей, пробивших Его руки и ноги, - форму, которую Его присутствие принимает там, где грех и ненависть сильнее духа любви в сердцах людей. Эта форма висела над линией огня, подобно распятию, вознесённому ввысь, с невыразимой печалью на лице. Затем я увидел, как Он движется; в первый раз я увидел это, когда Он был рядом с королём бельгийцев и нёс его крест. Он сопровождал его в самые мрачные часы, вливая в эту героическую душу духовную уверенность и мужество. Я помню слабое чувство, пришедшее в мой затуманенный разум, что это должно означать какой-то успех для союзников. Физический мозг всегда готов совершить такую ошибку. Вскоре я вспомнил жизненно важную истину, что именно страдальцу, тому, кто находится в глубочайшей беде, даётся это Божественное общение, а не земной триумф или слава. И тогда я понял, что глубочайшая тьма ещё не наступила для бельгийской расы; да и не наступала - она наступила позже. И до того самого тёмного часа я всегда видел Царя царей, идущего рядом с королём маленькой страны, исцеляющего глубокие раны в чувствительной природе.

Затем пришла Смерть в своей ужасной силе, и тела людей лежали кучей, так что они скрывали друг друга, и одного нельзя было отличить от другого. Я обнаружил себя, ведомого проводником, который охраняет меня в этом ужасном аду на земле, стоящим и смотрящим на кучу мёртвых тел солдат. Я почувствовал себя испуганным ребёнком и прижался к своему хранителю. Из астрального мира можно смотреть на физический мир, как знают все, кто прошёл через опыт того, что называется «спиритизмом». (Именно на эфирном плане физические формы полностью исчезают из виду). Поэтому я смог увидеть нагромождение тел умерших и понять, что некоторые из них были не совсем мертвы, и задуматься, насколько велики должны быть страдания. А затем внезапно я увидел, что среди тел движется Славное Присутствие, как Добрый Пастырь, несущий Свой фонарь. Он склонялся над мёртвыми, внимательно смотрел на них, искал среди них. То и дело Он наклонялся ближе к одному из них и, казалось, что-то черпал из него. И тогда я увидел, что Он освобождает души, недостаточно сильные, чтобы освободить самих себя; и тогда я понял, что Он собирает Свою паству. Он прошёл через линию. Я видел, как Он двигался туда и сюда с обеих сторон, ища Своих с любого поля, от обоих противников, от всех армий.

По мере того, как прояснялось моё зрение, я осознавал бесчисленное множество ангельских помощников, которые были заняты среди неживых форм, поднимая души, вырвавшиеся из них, направляя их, ведя их, унося их. Души часто были искалечены и разбиты, и очень беспомощны. Но те, кого Христос притягивал, становились сильными, как пламя, и по жесту Его уходили с этого астрального плана. Они не оставались, но искалеченные и сломленные оставались, и их забирали в великие дома отдыха, подобные больницам, которые находились рядом с ужасным местом убийства, на самом первом плане сознания, куда души попадают после смерти; и здесь их укладывали, как беспомощных младенцев, и ухаживали за ними ангелы. Но если грех и ненависть довели их до такого состояния, то даже ангелы мало что могли сделать, кроме как жалко успокоить их. А Христос совсем не смотрел на них, и я знал, что они были козлами, пасущимися вместе с тёмными душами, которые делали деньги на войне и потеряли великую возможность жертвовать и страдать.

А затем произошло убийство невинных, и я увидел Его в новом облике - в облике, который был слишком ужасен, чтобы на него смотреть. Ибо Он не был на кресте, но Его раны кровоточили; и это были не раны на Его руках и ногах - Он был покрыт ранами, и Его белые ноги были запятнаны кровью, упавшей на них. И Он громко воскликнул: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих, одному из сих меньших, то сделали Мне».

Эту ужасную сцену я видел, как она разыгрывалась и повторялась ночь за ночью в течение нескольких недель. Тогда я узнал, что Христос действительно страдает вместе с человечеством, которое Он любит; Он служит и страдает. Когда я просыпался, то всегда осознавал, что стоял на коленях у этих окровавленных ног. Я видел это так часто, я полагаю, потому что мне было чему поучиться. Одно я могу записать, что те невинные, чьи раны были нанесены страдающему Христу, были не только детьми, хладнокровно убитыми по чистой жестокости; многие из них были молодыми солдатами, не испытывавшими жажды битвы, едва ли понимавшими, за что они страдают и умирают. У ног Христа всегда можно узнать многое, что невозможно выразить словами, и ещё больше того, что вообще невозможно вернуть в понимание физического мозга; что остаётся бесценным достоянием ученика в его бесплотном или духовном сознании.

В течение многих недель я видел кровоточащего Христа, и воспоминание об этом видении делало дни мучительными; хотя то, что я видел ночью, сознание чаще всего тускнело и исчезало после рассвета, иначе это было бы невыносимо. Одно видение было настолько ужасным, что оно пробудило меня от сознания глубокого сна; я был вынужден искать убежище в бодрствующем физическом сознании. Но я снова вспомнил то, что видел: маленького ребёнка схватили сильные и безжалостные руки и разорвали на куски. Ужас и страх, охватившие меня, когда я проснулся, были настолько сильны, что я никогда не могу вспоминать об этом без содрогания. Но я видел, как Христос взял на руки душу ребёнка, маленького ягнёнка, и успокаивал её, в то время как Сам нёс страдания.

До сих пор я говорил о том, что я видел на астральном плане, который находится рядом с физическим, где страдания и ужас так же велики, и даже намного больше, чем на физическом плане. Христос виден всем, распятый и страдающий Христос.

После долгого периода наблюдения этих ужасных сцен, однажды ночью, совершенно неожиданно и внезапно, я был переведён на эфирный план. Я осознавал, что нахожусь на линии огня; я осознавал её огромную протяжённость. На одном из её участков только что произошла ожесточённая битва, и величайший героизм, высочайшее самопожертвование были проявлены во время этого сражения солдатами, которые знали, что они делают и почему они это делают, которые с готовностью отдавали свои жизни за то, что правильно и истинно. Если бы только те, кто горько плачет дома о потере таких драгоценных жизней, могли увидеть то, что я видел в ту ночь. Возможно, некоторые видят, возможно, многие видят; ведь по закону эволюции страдания и горе способны открыть внутренние чувства.

Меня, конечно, привели к этому месту; но мой проводник покинул меня, и я, как маленький ребёнок, стоял один, поражённый благоговением. Я знал, что нахожусь в траншеях; и по всей их длине, на многие мили и мили, росли высокие белые лилии мадонны. О, лилии, вид и запах лилий, мрачное цветение, всепоглощающее благоухание! Там, где души переходят через смерть к духовной славе, при переходе распускается огромная белая лилия и делает сладостным трепещущий эфир. Я посмотрел вдаль и увидел в тусклой дали линию белых цветов. И это была страшная пограничная линия - сад, какого ещё никогда не видели. Вдруг я осознал, что ко мне бесшумно приближается тихая фигура, пробирающаяся сквозь высокие цветы. Это был Христос в образе доброго пастуха. Он смотрел справа налево вниз среди цветов, и я знал, что Он смотрит, не заблудилась ли какая-нибудь заблудшая овца, которая нуждается в Нём. И я знал, что Он таким образом медленно, мирно, спокойно прошёл всю линию огня. Он прошёл мимо меня, не заметив. Я был всего лишь маленьким ребёнком с земли, учеником, которого учили. Его дело было среди тех, кто пострадал так сильно и так героически, что цветок цветов расцвёл, поднялся во внезапной славе и раскрыл свои лепестки в великолепии неземного мира, откуда ни возьмись лежало искалеченное или истерзанное тело того, кто действительно сражался за правое дело и претерпел мученическую смерть.

Только сейчас я догадался, как много таких мучеников, и как много эта ужасная война делает для человеческой расы - очищает и искупает людей, для которых в противном случае очищение и искупление должны были бы затянуться на века. Великий поворот колеса эволюции поймал этих людей, этих «простых солдат», в которых был зародыш духовной жизни, и заставил их расцвести.

«Растите, как растёт цветок» - одно из самых глубоких предложений в «Свете на Пути». Искусственные усилия потенциального ученика стать отшельником, аскетом, не убийцей, слишком часто порождают эгоизм, который является первым шагом к чёрной магии. Но если человек поднимается, как растение прорастает из почвы, в которую посеяно его семя, выполняя близкие обязанности, верный своей семье и своей стране, он готов к развитию в процессе принуждения, который сейчас применяется к отстающей расе. И он может пойти, простая единица, на место боли, и там обрести озарение, и расцвет цветка, который находится внутри всех людей, может произойти как чудо. И я знаю из того, что я видел, что это не только возможно, не только происходит, но что это, на самом деле, великая цель войны.

В течение многих дней и ночей я находился здесь среди лилий, постепенно всё яснее понимая глубокий оккультный смысл и реальность фразы «Расти, как растёт цветок». Однажды меня внезапно перенесло прямо в духовный мир. Я всё ещё был среди цветов; я всё ещё видел длинную линию лилий, уходящую вдаль в каждую сторону. Но с того места, где я стоял - где на физическом плане велась ожесточённая битва, и ужасные результаты этой битвы сказывались на астральном плане - с того места, где я стоял, дух в духовном мире, я увидел впереди большую широкую аллею, уходящую вверх по склону. Аллея была образована деревьями магнолии в полном цвету, великолепными эфирными аналогами деревьев магнолии древнего Египта, более совершенными в цветении, более изысканными в благоухании, чем всё, что эти цветочные духи смогли произвести на земле. На земле Египет мёртв, но в неземном мире его сила велика.

Христос проходил по аллее, и я знал, что Он помог многим, многим душам подняться по этому пути за последние несколько часов ужаса в физическом мире. Он вернулся после одного из Своих поисков среди лилий. Он нёс на руках того, кто спал, кто был слишком усталым и измученным, чтобы пробудиться в духовном мире, куда он заслужил право входа. Я смог последовать за Ним, хотя и с трудом, но помог себе в этом. На вершине холма виднелся большой купол из белого мрамора; белые мраморные ступени вели к широкой, открытой двери. По ступеням поднимался Христос, неся Свою ношу. Я последовал за Ним, боясь, но не страшась, ибо знал, что мне позволено, иначе я не мог бы там оказаться. За дверью я увидел мягкие, сияющие воды большой ванны, похожей на крытое озеро, настолько она была велика; и я знал, что текущая вода, которая проходила через неё и мягко волновала её, была Водой Жизни. Многие лежали там, спали, поддерживаемые мистической водой, и снова становились молодыми и цельными. Христос передал Своих спящих подопечных на попечение этой воды, нежно положив на неё форму. Лёгкое движение воды было похоже на движение колыбели, и я увидел слабую улыбку на усталом лице, а затем более глубокий сон, полный глубокого исцеления, окутал утомлённое сознание. Христос перешёл по воде на другую сторону; я последовал за Ним, но, кажется, меня понесло. Затем я взглянул на то, что не могу описать. Слова бесполезны. Огромный храм, полный света - без крыши. Сверху лился луч Логоса. Духи вышли из воды, пробуждаясь, полные сил, не зная усталости, оставленной позади, и каждый был привлечён к своему лучу, и стал как пламя, и перешёл в него, и был втянут в него.

«В доме Отца Моего много хоромов», - сказал Учитель. Один из них я видел сам, и он доказывает мне яснее, чем переживания того чудесного дня, когда я увидел славные письмена на стене[2], что именно перед Христом ученики должны быть достаточно сильны, чтобы стоять, омыв ноги в крови сердца. Ибо Он - Учитель этого сеона, и я видел Его с ногами, омытыми кровью Его собственного сердца. Только так мы можем предстать перед Ним. И я знаю, с уверенностью, которая ощущается только в мире реальности, что те, кто претерпел все страдания за справедливость и честь, собраны Им, как Его маленькие агнцы, и переходят из Его рук, как славные формы пламени, в тот луч Логоса, которому они принадлежат, входя в тот особняк дома Отца, который действительно является их собственным домом. Какое возвращение домой!

Домов много, как много особняков; и, если бы не жилище в духовном состоянии между воплощениями, очищенные души не смогли бы выдержать испытание возвращения ни на эфирный, ни на физический план, как они должны делать это в течение времени. Их долг - помочь всей человеческой расе пройти через врата свободы, и они выполнят этот долг, предаваясь мольбам небес с той же простотой и уверенностью, с какой они сейчас выполняют долг патриотизма, безропотно перенося сильнейшие страдания и отдавая свои физические жизни.

Эти видения я видел не во сне и не в трансе, а в полном интенсивном сознании, известном, как я уже отмечал[3], оккультистам Южной Индии как джаграт свапна (сознание бодрствующего ясновидения). В этом состоянии я переходил из физического состояния в духовное, воспринимая линию огня великой мировой войны на каждом из них, и никогда не путал одно с другим и не забывал о физическом ужасе и боли в неописуемой радости духовного преображения. Не забывает об этом и Учитель; ибо в то время как Он пребывает в славе и радости луча, в который искупленные души вошли, как в пламя, сразу же ставшее частью Великого Пламени, малейшее прикосновение крошечной зовущей руки к Его одеянию, использование Его священного имени в непроизнесённой молитве мгновенно возвращают Его со славных высот духовного воплощения к агонии, горю и боли распятого и истекающего кровью Сына Человеческого, Учителя Эона.

Немцы отвергают учение Мастера Айона. Я цитирую Le Matin от 25 июня 1915 года, чтобы показать форму, которую принимает это отречение:

[1] Эго должно научиться передавать физическому мозгу правдивую и ясную запись того, что произошло во время сна в другом сознании. Именно его неспособность сделать это и является причиной кажущейся бессвязности сновидений.

[2] Когда солнце движется на север.

[3] Когда солнце движется на север, с. 149.

Немецкий «старый бог» против Иисуса Христа

Немецкий «старый Бог» через одного из своих учителей, профессора теологии Баумгартена из Киля, решил сказать своё слово другому Богу, слабому, дерзкому, слишком человечному Иисусу Христу.

Это, согласно «Северогерманской газете», основной отрывок из проповеди доктора Баумгартена, озаглавленной: «Война и Нагорная проповедь».

Иисус, - говорит профессор Баумгартен, - неоспоримо осудил войну в Нагорной проповеди. Но сегодня немцы обязаны вести войну без всякой оглядки.

Тот, кто в последние дни не приветствовал разграбление «Лузитании» радостными аплодисментами, не является настоящим немцем. Итальянская опасность ещё более ясно показывает нам, что мы должны использовать крайние средства, чтобы обеспечить спасение империи.

Но как национальное мышление примиряется с христианским? Недостаточно сказать, что мы сражаемся, чтобы защитить себя или добиться мира. Наша жизнь состоит из контрастов и противоположностей. Мы должны искать выход из трудностей. Иисус не думал о текущей ситуации. Он думал только об индивидуальной душе. Нагорная проповедь не имеет отношения к закону, государству, чести и обществу.

Мы, немцы, в наши дни осознаём, что мы должны государству. Наше прусско-немецкое государство действительно больше для нас, чем то, что Иисус мог видеть в государстве своего времени. Тогда это было тираническое государство, которое обеспечивало принуждение своих подданных. Для нас государство - это реализация личности народа: это величие, задуманное и осуществлённое Богом, которому мы должны посвятить свои силы.

Поэтому между этикой Нагорной проповеди и нашими национальными устремлениями существует разница порядка и масштаба. Обязательства, которые возникают для нашей индивидуальной души, не распространяются на нашу национальную и общественную жизнь.

Человек! Не является ли Владыка Эона самой душой человечества? Не является ли Он высшим Я каждого человека, в глубоком оккультном смысле Сыном Человеческим? Этот богослов утверждает, что «старый немецкий Бог» понимает ситуацию, а не Учитель Иисус Христос, чья «Проповедь на горе не имеет ничего общего с правом, государством, честью и обществом». Далее проповедник заявил, что между этикой Нагорной проповеди и национальными устремлениями его страны существует «разница в порядке и величии», и заявил, что «обязательства индивидуальной души не распространяются на национальную и общественную жизнь».

Аватар этого Эона, великая Христова душа, спустившаяся из духовных состояний, намного превышающих возможности даже духов этой сферы, является не только возлюбленным людей, за которых и с которыми Он решил страдать, но Он - друг каждого человека и каждого живого существа. Он трудится ради каждого человека; Он ищет заблудших овец и ищет каждую в отдельности. У каждого из них есть свой дом и место в чертогах Отца.

Национальные устремления могут требовать пасти и загонять людей так, что индивидуальность теряется, и они становятся машинами, но оккультизм - это извлечение и развитие всего того, что скрыто в каждом человеке. Поэтому великий Учитель, Христос, изображается несущим на руках одного маленького ягнёнка - за одной заблудшей овцой Он спускается с небес. В час смерти и в день суда индивидуальность заявляет о себе и требует своих прав. Каждый человек страдает в одиночестве и умирает в одиночестве, даже если ангелы ухаживают за ним. И в агонии ран, в страданиях от лечения этих ран, в одиночестве незаслуженной тюрьмы, в скорби по убитым, в нищете и лишениях, внутренняя природа человека пробуждается и проявляется. Он больше не принадлежит к нации, сражающейся за успех под флагом. Он стал чем-то гораздо большим, частью великого целого. В соответствии со своими возможностями в этот час огненного испытания он либо благороден, либо неблагороден. Если в нём есть великая возможность, если в нём скрыто семя славы, тогда вся его природа подвергается испытанию, переплавляется в горниле боли. Что выйдет из огня? Что-то, что растёт, как растёт цветок? Станут ли глаза неспособны к слезам, а голос утратит способность ранить? Вот чего просит Мастер, к чему Он стремится. Он желает, чтобы каждый человек был искуплён, а не просто человек одной нации или другой нации. Ибо цветок души расцветает на всех почвах; вся земля - место его произрастания. То, что причины мировой войны были в действии, когда гунны носили шкуры без кожи и сражались каменными молотами, как говорит мистер Хейлз, является, как я вижу, ещё одним доказательством, если бы оно было необходимо, что это час эволюции, подготовленный с самого начала. Нас разделяют на овец и козлищ, и козлища потеряют свой шанс в этом эоне. Великая задача для ученика сейчас, для учеников любого уровня, состоит в том, чтобы отказаться быть во власти атмосферы ненависти и мести, которая омрачает мысли всего мира.

Во время пасхальных церемоний в неземном мире в 1915 году я услышал, как славный хор Братства Любви в Зале Обучения воспевал Литанию о воинском служении, которую мне было велено передать миру. Ученик любого дегре, который произносит её ежедневно, ежечасно, независимо от того, проводят ли он дни и часы в окопах или больницах, или переносит тяготы и лишения, вызванные войной, сам своими страданиями сможет познать первые правила «Света на Пути». Силой этого очага опыта, в котором цветок души вынужден распускаться среди стрельбы огромных орудий, его внутреннее существо восстанет и предстанет в присутствии Учителя.

Глава I

Текст книги «Свет на Пути» уже более тридцати лет находится перед глазами исследователей оккультизма. Несмотря на неправильное толкование, неверное прочтение и ложные утверждения, книга сохранила свою актуальность. Она является доказательством того факта, что произведения, как и существа, обладают индивидуальной кармой. Эти правила были даны тем на физическом плане, кто нуждался в них и был готов к ним, и те, кто готов к ним, постигают их смысл. Для других они бессмысленны.

Два набора правил, каждый по двадцать одному, написаны живыми буквами на стене в священном месте в неземном мире. Это место, эта стена, эти буквы были там с начала времён и будут там до тех пор, пока время не перестанет существовать. Пусть в этом не будет никакой ошибки. Нет никакого авторитета, связанного с этими правилами, никакой «мастер» не несёт за них ответственности, как и никакое тело мастеров. Они существуют, как существует феноменальный мир, пока мы существуем в нём. Они являются частью великой тайны бытия, вызывая к жизни высшую часть природы человека.

Пронумерованные утверждения, включённые в эти два набора из двадцати одного, в самом тексте называются «правилами»; поэтому лучше всего называть их этим словом, которое ясно указывает на их природу. Их цель - сделать и сохранить прямым путь ученика.

Название «Свет на пути» не является частью текста. Оно было дано маленькой книге, когда она только вышла в свет, теософским другом, который так стремился отправить его в мир, что сделал это, несмотря на моё искреннее желание сохранить его в рукописи. Я не думал, что мир оккультных студентов был готов к этому тогда; я не знаю, готов ли он к этому сейчас. Определённо, ни одна книга не была истолкована более неправильно.

Примечания, которые в некоторых изданиях перемежаются с текстом, ни в каком смысле не являются его частью. Они были написаны мною и должны фигурировать только в качестве приложения.

Правила, составляющие текст, двойной набор из двадцати одного правила, стоят особняком не только в моём опыте, но и во всей литературе.

Они пылают сейчас, каждое слово - драгоценный камень, на той стене, где я видел их давным-давно и видел их много сотен раз с тех пор; я, маленькая человеческая душа, ведомая бесплотным существом, которое вело меня, как ведут ребёнка. Я не думаю, что кто-либо способен воспринять эти правила, или способен достичь места, где они раскрываются, без такой помощи. Мне не просто разрешили записать их, я получил конкретный приказ сделать это, и мне приходилось снова и снова отправляться туда, чтобы прочитать их все. Каждый раз меня вели к этому месту, как ведут ребёнка, вели по широкому и сверкающему полу и поддерживали, когда мои силы иссякали. И я осознавал себя маленьким ребёнком на этом плане. Как я уже говорил, мне было приказано записать их, но мне не было приказано публиковать их, и когда это было сделано, несмотря на мои сомнения в мудрости этого шага, я мог только надеяться, что у книги была своя карма, в которую мне не было позволено вмешиваться. Похоже, что так оно и было, к добру или к худу, в зависимости от состояния тех, кто её прочитал.

«Эти правила написаны для всех учеников».

Слово «ученик» - одно из самых красивых в нашем языке, оно означает того, кто учится у другого. Оно не имеет того же значения, что и слово «ученик», с которым его иногда путают или смешивают. Латинское pupillus означает фактически маленького мальчика, того, кто находится под присмотром или опёкой старшего, и кто обязан быть послушным, а также учиться. Ученик - это просто ученик; и великий врач, великий музыкант или великий художник с гордостью объявит себя учеником кого-то ещё более великого. Нет никакой возможности привнести в это слово идею послушания. В «Словаре теософских терминов», составленном Повисом Хоултом, chela означает ученик или воспитанник, что является хорошим примером путаницы, которая существует между этими двумя словами, считающимися многими людьми взаимозаменяемыми. На самом деле они означают совершенно разные вещи. Дети в школах при советах являются учениками, и закон даёт хозяевам право физически наказывать непослушных. Будучи несовершеннолетними, они в буквальном смысле, согласно производной от этого слова, находятся в ведении хозяев, которые несут за них ответственность в учебное время.

На странице 161 «Эзотерических писаний» Субба Рао мы имеем утверждение, что «Санкарачарья был современником Патанджали (будучи его чела)». В той же статье отмечается, что адвайты считали Санкару гораздо более великим человеком, чем Патанджали, а также то, что взгляды, которых придерживались эти два великих человека, не были полностью идентичными. В таком случае переименование санскритского слова chela в английское должно быть disciple, а не pupil. Представляется очевидным, что именно такой вариант перевода должен быть всегда, когда ученик достиг совершеннолетия и является добровольным последователем какого-либо конкретного мастера; поэтому он должен быть правильным во всех вопросах, связанных с оккультизмом, где независимые усилия и отстранение от объектов чувств (включая тела возможных воплощённых мастеров) преподаются во всех великих системах и школах.

Слово «мастер» - это слово, которое всегда требует описательного слова, сопровождающего его; его нельзя использовать свободно, не вызвав при этом большой путаницы, настолько широко и великолепно его значение. Латинское слово, от которого произошло наше английское слово «master», означает точно то же самое, что и санскритское maha, просто «великий». Учитель в школе - великий в этом маленьком сообществе; мастера в искусстве и музыке - великие даже для тех, кто не может стать учеником и может только смотреть, слушать и восхищаться. Это слово должно быть окрашено контекстом и окружением, с которым оно ассоциируется. Те, кто желает учиться оккультизму у других, знающих больше, чем они сами, имеют полное право называть этих других мастерами. Если адепты, достигшие знаний в вопросах оккультизма, решают взять себе учеников, то они по праву называются ими мастерами. Некоторые, возможно, многие читатели «Света на Пути» считают, что слова «ничто воплощённое - ничто вне Вечного - не может помочь вам» противоречат возможности воплощённого мастера. Это предположение проистекает из полного непонимания положения и цели правил, известных как «Свет на Пути». Тот, кто читает их в первоначальном виде на стенах учебного заведения, находящегося полностью за пределами физической жизни, знает, что они адресованы адептам, тем, кто достиг. Именно они являются учениками. Это ясно показано в самом начале.

Положение этих правил в том месте, где они были и будут, пока длится время, должно быть учтено при поиске значения слова «мастера», когда оно используется в них. Они были написаны в этом месте до того, как первый Аватар спустился, чтобы помочь человечеству, и они будут там не только в конце этого века, но и в конце времён. Следует помнить, что тот, кто читает эти правила в их изначальном месте, получает их в свой физический мозг на том языке, с которым он наиболее знаком. Слово, которое я читаю как «Мастера», на любом языке звучало бы как «великие». А кто такие «великие» в том высоком учебном заведении, куда Христос пришёл учить? И что означает слово «ученики» в таком контексте? Оно ни в коем случае не может означать что-либо иное, чем адепты. Тот, кто «видит» и «слышит» то, что «беззвучно» и «невидимо», - это адепт, тот, кто достиг, чьё состояние описано в афоризмах йоги Патанджали как состояние провидца без зрелищ. Он достиг этого состояния, выйдя за пределы власти пар противоположностей, так что больше не испытывает ни удовольствия, ни боли. Из этого спокойствия после бури, этого «Йога-сна» (Субба Рао, Эзотерические писания, стр. 253), строфы переходят к пробуждению посвящаемого. Он должен снова стать учеником, чтобы сделать последние шаги. Теперь он должен быть в состоянии говорить и стоять в присутствии Мастера той эпохи, учеником которой он является. В «Бхагауад-гите» Арджуна обращается к Кришне как к Владыке мира той эпохи.

Учитель, сошедший на землю две тысячи лет назад и обещавший остаться с нами до скончания века, виден и слышен всем, кто способен войти в бесплотные и духовные пространства, в которых Он движется и где Он всегда готов принять грешников и страдальцев, а также учеников, которые учатся у Него. От них, учеников, ожидается, что они смогут говорить, смогут стоять в Его присутствии, а значит, смогут исполнять Его волю и понимать правила высшей жизни.

«Внимайте им» - это примечание к этим правилам, «написанным для всех учеников», которое большинство читателей пропустит без раздумий.

В главе под названием «Иллюминация адепта» в книге Адамса «Дом сокровенных мест» приводится диалог между адептом и дверью, через которую он должен пройти. «Я не позволю тебе пройти через меня», - говорит дверь, - «пока ты не скажешь мне моё имя».

«Вес в правильном месте - вот имя твоё», - отвечает адепт.

Слово «внимание» является входным словом в тайное учение Света на Пути, как «дверь» является входом в ворота для божественной души Осириса, в интерпретации Адамса эзотерического учения Великой Пирамиды. «Мёртвые» (которые теперь действительно живы) вступают на бесконечный путь в соответствии с доктриной Древнего Египта, описанной в так называемой «Суа мертвых» и проиллюстрированной проходами и камерами Великой пирамиды. Но никто не может войти, даже если он посвящённый, кто не знает истинного и внутреннего смысла первого шага. Так и с учением «Свет на Пути», предназначенным для тех учеников, которые не только выжгли нечистоты обычной человеческой природы в горниле человеческой жизни, но и прошли через первые стадии Йоги; эти ученики должны быть способны придать правильное значение входному слову этой продвинутой школы мысли, прежде чем этот вход может быть осуществлён. Тот факт, что без этого правильного значения вход невозможен, показывает, что эти правила являются истинным тайным учением. Их легко читать, изучать и даже пытаться жить в соответствии с ними, но без истинного понимания первого слова направления невозможно понять правила вообще. Все подобные афоризмы могут быть прочитаны как выражения, описывающие мистические состояния, и поэтому радуют и даже удовлетворяют стремящихся, которые имеют в себе возможность мистицизма, но ничего не знают о практическом оккультизме.

Слово «внимание» содержит в себе идею растягивания. Тянуться и тянуться к какому-то методу развития и никогда не терять его, подразумевает большие и постоянные усилия. Внимание - это не просто чтение предложений, заучивание правил, сидение в школе и слушание того, кто говорит и предлагает лёгкие интерпретации сложных вопросов. Напротив, это стремление всего себя к цели, расположенной высоко и, казалось бы, совершенно недосягаемой; стремление к чему-то внутри и за пределами, к чему-то беззвучному и невидимому. Без всякого компаса путешественник пускается в это великое предприятие. Есть невидимый проводник, беззвучный голос, и от них зависит стремление, зная, что он в полной безопасности в объятиях своего Бога, пока его направление истинно, а желание абсолютно чисто. Стремление к совершенству, которое является неотъемлемой частью учения «Свет на Пути», - это добровольное распятие высшего «я». Низшее «я», личность обычного человека, распято во времени и пространстве, в неизбежной двойственности, которая делает паломничество (мужчина и женщина, удовольствие и боль, жара и холод и т.д.), но он прошёл через всё это как человек, обожжённый в горниле. Бушующий огонь «выжег пятна из его сердца». Теперь ему предстоит найти свой путь от плоскости материи к состоянию духа. Это можно сделать только путём сознательных усилий. Это часть возрождения, восходящего пути эволюции. Распятие каждого дня, очевидно, предначертано Богом, но распятие на восходящем пути, очевидно и чётко, является полностью результатом сознательных усилий. Это ясно, без путаницы и сомнений. Нет никакой возможности приписать страдания восходящего пути Богу или Карме. Это определённо дело рук каждого человека, сознательное и добровольное прикрепление себя к дереву боли и жертвы. Неотрывно глядя в лицо боли, человек осознаёт, что она способна меняться.

Издавна, когда, будучи человеком, он смотрел на лицо Авидьи (зла), он смотрел достаточно долго, чтобы увидеть, как это лицо сморщилось и исчезло. Только тот, кто достаточно силён для этого, может стать учеником. Теперь, на новом месте в жизни, эта сила остаётся с ним. Он осознаёт истинное значение тайны распятия. В своей сущности она никогда не может быть выражена даже для него самого; он может достичь её познания, лишь прилепившись духом к Отцу-Матери мира. Но он знает, проходя через горько-сладкую жизнь, что именно мистическая двойственность делает опыт человечества полным контрастов. И, с силой и стремлением разгадать тайну, он вглядывается в неё, превращая свой ум в прозрачную драгоценность Йогина, в которой все тайны могут быть раскрыты путём истинного религиозного сосредоточения. Со стоицизмом философа он выберет для созерцания боль, чтобы удовольствие не смутило его своей красотой. Но такой выбор невозможен: две руки Креста - это одно целое. Когда он пристально вглядывается в тёмное лицо страдания, оно озаряется светом, и внезапно воспринимается уже не как боль, а как нечто ещё более прекрасное, чем удовольствие, с которым оно сливается, образуя новое сознание. Так и со злом и добром; они мистически исчезают в теле, лежащем на дереве, в котором возникает новая сила, состоящая из обоих и не известная как ни то, ни другое. Тот, кто будет следовать правилам и афоризмам Света на Пути, должен тянуться к состоянию бытия, которое обычному человеку кажется невозможным. Он не может пролить слезу, не может нанести рану, он может видеть, как течёт кровь в его собственном сердце, зная, что из этой сдачи личности возникнет его высшее «я». И, отдавая себя, он должен обрести такую устойчивость на том уровне бытия, на который он поднялся, чтобы его нельзя было поколебать, чтобы он стоял твёрдо даже в присутствии Мастеров.

Достоинство и положение мастера неизбежно является результатом потребностей и невежества ученика. Оккультный афоризм о том, что ученик приказывает своему учителю, является простым констатацией факта, следуя тому же закону, что и афоризмы: «Просите, и дано будет вам - ищите, и найдёте». Дело не в том, что ученик выбирает, кто будет его учить, и приказывает, каким должно быть это учение, но в том, что требования его природы черпают то, что им требуется, из неиссякаемого, вечно текущего источника жизни. Поэтому, определив степень ученичества, можно догадаться о положении мастера. В школе детей не учат великие профессора, а выдающихся учёных не учат начинающие. Это самоочевидно в обычной жизни мира. В оккультном обучении это глубокая и прочная истина. Высокое положение учеников, которым адресованы правила «Света на Пути», сразу же видно из первых строк. Во второй части, правиле 15, ученику предлагается сделать то, что, по мнению древних египтян, было возможно только в посвящении, которое приходит к праведному человеку после физической смерти. Но ученик - это нечто большее, чем просто человек, и поэтому его посвящают в тайны, когда он готов, независимо от того, воплощён он ещё или нет. Ясно сказано, что эти переживания должны восприниматься только внутренними чувствами. Они не должны передаваться ни человеческим голосом, ни словами, написанными на земных языках. Поэтому очевидно, что никакие учителя, использующие эти средства обучения, не могут быть мастерами, перед которыми душа должна быть способна стоять, и в чьём присутствии голос ученика должен быть способен говорить.

Тайны земли, воздуха и воды, согласно египетскому ритуалу, открывались душе человека, покинувшего тело в результате смерти. Этими тайнами должны овладеть все души, готовые к переходу, прежде чем покинуть прекрасный мир, который был их временным домом. Мастера, о которых говорится в книге «Свет на Пути», способны показать эти тайны высокоразвитым ученикам с помощью внутренних органов чувств; поэтому они сами являются обитателями мира, достижимого только с помощью этих органов чувств. Они носят прославленные, светящиеся, сияющие формы учителей человеческой расы. Когда душе в египетском ритуале говорят, что она должна пройти «путь над Землёй», она находит за Скрытым Порткулисом лицо «Невидимого Учителя». Когда инициация началась, душа настолько окрепла, что может вынести «далёкое, но открытое видение» этого лица. Как в далёком прошлом, когда этот ритуал посвящения после смерти был впервые записан в египетских иероглифах, именно Бог Осирис, ожидая в скрытых мистических местах души людей, вызвал к жизни Осирис-природу человека; так и сейчас Христос Бог, исполняющий Своё обещание остаться с нами до конца света, постоянно находится в ожидании на таинственном храме и влечёт к Себе Христо-природу человека. Не обязательно, чтобы ученик сложил своё физическое тело, прежде чем он научится стоять и говорить перед этими Мастерами; как только внутренние чувства пробуждаются, Невидимый Учитель даёт почувствовать Своё божественное присутствие, даже если Его лицо всё ещё скрыто. Слава и сияние этого лица были бы невыносимы для того, кто ещё не вступил полностью на территорию Света.

Таковы Владыки мира, проводники рода человеческого, перед Божественностью которых душа человека должна научиться держать себя с непоколебимой стойкостью.

Эти великие космические души знают страдания и горести людей, они страдали и горевали вместе с ними. Осирис был убит и расчленён на земле, чтобы стать вечно присутствующим другом в невидимом для людей мире; так и Христос был распят во времени и пространстве и сошёл в гробницу материи, чтобы воскреснуть и всегда двигаться среди тех, кто вечно страдает от этого распятия. Его видят все, кто страдает до конца, до того момента, когда боль разрушает барьеры и пробуждает внутренние чувства. На поле боя, в больницах, в час смерти и в день страданий перед глазами встаёт славный облик Доброго Пастыря, потому что тогда всеобщий учитель, жизнь, заставляет людей становиться учениками и громко взывать о помощи Учителя.

Зрение - первое из внутренних чувств, пробуждаемых к деятельности в соответствии с правилами Света на Пути.

Ученик этого учения - высокоразвитый йогин, который победил себя и вошёл в безличное состояние. Прежде всего, ему необходимо зрение, чтобы видеть путь и знать без сомнения, что он следует в правильном направлении и безошибочно идёт по пути, который приведёт его к Высшему. В этом и заключается смысл пути Йоги: каждое чувство, раскрываясь, как лепесток цветка, должно использоваться только для Великой Цели, и ни для каких других целей. Но психические и духовные формы будут и будут развивать свои чувства путём естественной, медленной эволюции, и опыт жизни и смерти является для них учителем. Никогда это не было так ясно, как сейчас. Я показал в «Крусибле», как ужасный опыт мировой войны обучает людей Йоге Света на Пути.

Для тех, кто рассматривает человека из их высокого состояния сверхчеловеческих состояний, он представляется сомнамбулой, который с закрытыми глазами, глухими ушами и без речи ходит туда-сюда, получая ощущения так, как он лучше всего может при таких недостатках. Это происходит потому, что физическое тело не наблюдается ими; его плотность, которая делает его единственным из тел человека, видимым физическими глазами, приводит к тому, что оно остаётся незамеченным для глаз света, которые смотрят с более высоких планов существования. Они видят, как эфирный двойник идёт по путям, на которые его направляют физические чувства, не зная о плоскости своей собственной жизни, где он находится так же, как глухой и слепой немой на физическом плане. Они воспринимают тело желаний, сбитое с толку и озадаченное необъяснимыми страстями, которые достигают его от физических чувств, мечущееся туда-сюда в своём собственном мире, не получая никакого определённого или постоянного удовлетворения. Эти два тела держатся вместе и находятся в движении, свободные, но не свободные, благодаря дыханию жизни, которое иногда является как могучий ветер, а иногда как слабое колебание воздуха. Именно оно создаёт жизненную силу в этих двух телах, хотя они глухи, немы и слепы. Они образуют транспортное средство для пятого принципа человека, мыслителя, перевоплощающегося эго, которое он использует для передвижения. Он - Арджуна, а они - его колесница. Но он получает впечатления не только из плотности сравнительно инертного физического тела; все части его колесницы сообщаются ему. В случае с обычным человеком, в течение целого воплощения мыслитель получает информацию только о том, что известно органам чувств физического тела. Как только начинается развитие и пробуждаются внутренние чувства, он получает информацию о том, что происходит в мирах, к которым принадлежат эфирный двойник и тело желаний. Первым из внутренних чувств пробуждается зрение, и когда эфирный двойник открывает глаза на изысканный мир, к которому он принадлежит, мыслитель переносится в новую и удивительную область наслаждения.

Смерть, как фактор жизни, безошибочно и непрерывно выполняет свою великую работу; и одна из самых важных и жизненно важных её задач - прикасаться к глазам сомнамбул, скорбящих об ушедшем, и поднимать тяжёлые веки, которые опускаются. Но это лишь часть работы Смерти, когда присутствует великий Дух Любви. Когда тот, кто покидает физический план, не любим, он не выполнил своей главной миссии в жизни, и эта неудача следует за ним в царство смерти. Именно муки тоски, горечь скорби, когда теряется любимый человек, заставляют открыть закрытые глаза внутренних тел, повинуясь желанию эго продолжать отношения с эго, которое «изменило свой мир» - прекрасное японское выражение для того, что мы называем смертью. Именно это позволяет скорбящему увидеть неземной облик того, кого он потерял, в час смерти или вскоре после неё. Уходящая душа, становясь живой в своих внутренних телах, тянется к слепым глазам тех, кого она любит, в их внутренних телах, и пробуждает их тоже к жизни. Очертания ушедшего не видны физическим глазам того, кто остался, это, как выразился Теннисон в величайшей строке «In Memoriam», «дух к духу, призрак к призраку». Только так достигается реальное ощущение контакта, реальное и яркое сознание присутствия личности. И даже если скорбящий впадает в состояние сомнамбулы и возвращается к жизни физического мира, чтобы быть ведомым туда и сюда только своими физическими желаниями и внешним чувством, он никогда не сможет забыть тот удивительный момент, когда он осознал себя духом, глядя взглядом внутреннего восприятия на освобождённую форму того, кого он любил. Примечательно, как много людей пережили этот опыт. Только в минуты доверия их можно побудить рассказать об этом, и обычно они считают это уникальным опытом, присущим только им. Они даже не подозревают, что это пробуждение - одна из миссий Смерти, которую она выполняет с начала времён и будет выполнять до тех пор, пока люди не перестанут нуждаться в ней, будучи уже не ходящими во сне, а полностью владеющими своими чувствами на всех плоскостях бытия.

При вполне нормальном и не стимулированном развитии сознание сна естественным образом следует за физическим сознанием, и человек постепенно осознаёт, что он живёт в другом месте, когда глаза его физического тела закрыты во сне. Он также обнаруживает, что переживания в этом месте, иногда восхитительные, иногда очень неприятные и болезненные. В действительности, его эфирный двойник воспринимает то, что окружает его на эфирном плане, и от чистоты цели и направления, которое он выбирает, зависит, будет ли его эфирное окружение отвратительным или прекрасным.

Конец бесплатного фрагмента. Если хотите прочитать книгу целиком - приобретите её!