Глава I

Вся наша жизнь в этой нынешней форме существования состоит из удовольствия и боли, и мы не можем представить себе ни одной ситуации, в которой мы сохранили бы сознание без их помощи; они не только составляют нашу жизнь здесь, но и являются золотыми воротами, открывающими нам путь в жизнь потустороннюю. Через них лежит путь, ведущий к бесконечной силе, абсолютному знанию, совершенной любви. Когда человек достигает крайнего предела в том и другом, и чувство учит его тому, что они идентичны, тогда перед ним открываются безграничные просторы. Первые семь правил «Света на Пути» полностью посвящены той части ощущений, которую мы называем болью, и эта боль - боль не обычного человека, а оккультиста.

Обычный человек страдает исключительно по своему желанию или по вине близких и дорогих ему людей. Оккультист страдает в целом мире и вместе с ним. Его крик всегда звучит в его ушах. И только когда он спустится в самые глубины ада страданий, который существует в этом мире, и перенесёт распятие вместе с мучимыми и угнетёнными, ноги души могут быть «омыты в крови сердца».

Наступает момент, когда сама жизнь изолированной личности словно разрывает свои узы и становится бесконечной в своём сжатии, и тогда кровь сердца вырывается наружу и течёт в глубину вместе с кровью сердец жертв мира. Но прежде чем наступит этот час, ученик уже давно утратил способность печалиться о своих личных обидах, и поэтому его глаза в буквальном смысле стали неспособны к слезам. Ибо тот, кто может плакать о потере своего ребёнка, о страданиях рядом с ним, когда он осознаёт массу страданий, которые существуют в мире, находит такое облегчение, как это, невозможным. Слёзы слишком банальны, чтобы приносить их в такое святилище ужаса, где ежечасно приносятся жертвы тирании, жестокости и алчности слепого человечества.

Спасители мира проходят с сухими глазами по его тёмным местам, погружённые в созерцание безжалостной власти боли, которая вечно восседает на троне и могущественна, как божество-мститель. Его личная боль, его потери или страдания - всего лишь капли в великом океане горя, и он понял, что слёзы нужны только тем, кто всё ещё отделяет себя от целого и взывает к судьбе, которая выпадает на их долю. Личная скорбь - это атрибут человека до того, как он начал расти к свету. Он кричит, как животное, которому причинили боль, и которое обижается на боль как на несправедливость.

В начале этого великого урока мы рассматриваем два ощущения - удовольствие и боль - как совершенно отдельные вещи, как это делают животные. Утрата этого чувства в отношении нашего личного «я» знаменует собой первый шаг на великом Пути. Поэтому, когда глаза открываются, они больше не плачут. Поэтому, когда божественная струна достигает уха, оно теряет свою чувствительность - не разумный слух к звукам жизни, а чувствительность к личной боли. Он больше не воспринимает жёсткие высказывания, жестокие слова и насмешки, направленные против его личности, его индивидуализированной жизни. Эти вещи не имеют значения, и ухо больше не несёт ноту боли слушающему духу внутри. Оно отдано задаче, которая следует за разрывом уз личности, - повторять душе звуки голосов целого, не только божественный шёпот с небес, но и крики с земли, и голоса из ада. Их можно услышать только тогда, когда ухо перестаёт быть чувствительным само по себе. И они сходятся вместе, смешиваются, переплетаются, один порой затмевает другой. Это неизбежно, пока человек остаётся человеком. И никогда не забывайте, что голоса имеют равную ценность. Только через предельный опыт земли мы можем пройти на небо. Экстатик, живущий в видениях, должен пройти своё горькое ученичество в другое время и тем самым компенсировать дни, проведённые во сне.

Поэтому, хотя ухо должно потерять свою чувствительность, оно не должно потерять свой слух. Он должен увеличиться, расшириться, укрепиться, как и всё остальное, что является частью инструмента духа, храма божественного. Так и с голосом. Прежде чем дух сможет произносить истину, пробуждать души и трогать их к жизни, голос человека должен стать неспособным произносить любые жёсткие или жестокие вещи, ранить любую личность, любого человека.

Когда зрение, слух и речь очищаются от греха обособленности, душа может подняться и встать в том потоке бесконечной жалости, который называется «кровью сердца». Многие, кто совершенно искренне желает идти по великому пути, сбиваются с него, потому что не могут понять, что такое потерять чувство разделения. Они воображают, что это опыт души, который начинается и заканчивается в жизни души, что это происходит в состоянии душевного экстаза. Несомненно, это происходит в таком состоянии; но, когда это реально, а не просто мечта, результат проявляется в изменении всей жизни человека. Эта перемена не предсказываема и не объявляется; она происходит так естественно, что никого не удивляет. Ибо это не результат мысли или решения; это рождается из убеждения и знания.

Истинный оккультист обладает инстинктом жизни с целым и для целого, с первого момента, когда он вкусил божественного воздуха свободной и неограниченной жизни. Он может быть всего лишь неофитом и невеждой, когда над ним впервые разгорается заря высшего разума; но он пройдёт через все препятствия, через все трудности, по верному пути. Он ничего не может с этим поделать, ибо он начал расти и безошибочно устремляется к свету, как семя в земле. И есть много преданных учеников, много учителей великих истин, много искренних и благородных душ, в которых живёт и плодотворно существует источник зла. Это зло - самость, железный засов, закрывающий ворота, через которые проходит Эго, меняя узкий горизонт своей личной жизни на безграничный горизонт всей жизни. Это Чудо, или Воскресение, должно свершиться здесь и сейчас, в водовороте занятого, страдающего, наслаждающегося мира. Ни один оккультист не имеет права желать уйти из этого мира или отгородиться от него, пока он жив. Ибо он есть мир, так же, как и всё, что находится за его пределами, он - часть целого и потому несёт ответственность. Пока есть зло, которое нужно исправить, несправедливость, которую нужно уничтожить, пока есть страдания и грех, для него есть непрестанная работа, от которой он не может отмахнуться. Ибо, кто бы он ни был и какое бы незначительное место ни занимал в жизни, его дело - спасать страдающих и искупать грехи. Он принадлежит к армии Любви и должен сражаться против великих, мощных, стройных рядов Ненависти. Он не может покинуть свой пост; если он это сделает, то он уже не солдат, сражающийся в тени своего «Воина», а изгой.

Самость настолько сильна, что с ней нужно непрерывно бороться; многие, кто не понимает, что через наслаждение и боль есть путь избавления от неё, борются напрасно. Великие натуры часто бывают преданы своим собственным величием. Они обнаруживают в себе более высокие дары, чем те, которыми обладают другие люди, и находят всё большее удовольствие в их проявлении. Они кажутся искупителями, но в то же время рост самости в них всё сильнее и сильнее и в конце концов заглушает и заставляет замолчать их божественную часть. Ибо они совершили ошибку, живя в удовольствии от своей работы, забыв, что боль и страдания, которые являются частью жизни мира, также являются их наследством. Они должны жить в нём, непрестанно превращая его зло в добро, они должны пройти через его глубочайшие места и страдать вместе с теми, кто брошен в кромешную тьму. Пока хоть одна слепая душа ещё держится в тисках пьянства или наркотиков, пока среди нас есть безнадёжная нищета, пока наши законы необъективны, предвзяты и несправедливы, пока ужасы старых пыточных камер разрешены и практикуются в нашем мире, оккультист должен работать здесь, и когда он освободится, он должен скорбеть о работе, которую он оставил невыполненной. Ибо он не может отделить себя ни от одной из этих вещей; самое низкое животное, издающее крик боли или ужаса, - это он сам. Его дело - превратить эту боль в удовольствие, этот страх - в веру, и таким образом уничтожить зло, которое его вызывает.

Пусть оккультисты, стремящиеся к познанию божественной мудрости, посвятят себя этому первому уроку и усвоят его досконально, иначе, когда они пойдут дальше, перед ними встанет ужасная задача повторения ошибочных шагов. Самость убивается болью; уничтожение её не может быть приятной или лёгкой задачей. Но приятнее и легче делать это шаг за шагом, постоянно сопротивляясь ей и набираясь сил для этой войны, постоянно входя в жизнь целого, чем обнаружить в конце жизни «гигантский сорняк», который настолько подавил рост души, что она не может ни видеть, ни слышать, ни говорить, ни стоять. Когда она должна появиться в присутствии Владык как бог, она не более чем беспомощный младенец. Не забывайте, что дерево узнают по его плодам. Вы можете узнать себя и узнать других по степени эгоизма, проявляемого в повседневной жизни. Бескорыстие - это большой шаг вперёд, но оно остаётся отрицательным качеством до тех пор, пока не откроются глаза и не пробудится душа. Бескорыстные усилия, энтузиазм фанатика - вот первая характеристика оккультиста. Вот почему, хотя честолюбие - первая опасность, которой следует избегать, он должен работать для всех с таким же рвением, с каким честолюбец работает для себя. И поэтому, хотя он познал чисто эфемерную ценность этой жизни, он так же глубоко уважает её для всех, как и те, кто цепляется за неё с мучительным желанием. Её ценность высочайшая, потому что она преподаёт урок, который не может преподать никто другой; и к ней нельзя относиться легкомысленно, даже если это жизнь воробья или насекомого. Если ею нужно пожертвовать, то жертвовать нужно с уважением. Ибо это та божественная и таинственная вещь, которую мы можем отнять, но не можем восстановить, даже если она обитает только в теле жука или осы. Живите в атмосфере вечной мысли, и вы узнаете, как велика ценность каждого существа, великого и малого, как велика ценность каждого шага на пути, пусть даже очень короткого. Жизнь бабочки действительно коротка; но это жизнь, и в присутствии вечной мысли время и длительность времени - ничто.

Урок боли встречает оккультиста на первом шаге, и он никогда не сможет избежать его. Ибо он всё глубже и глубже погружается в знание, и когда он переживает опыт страдания и познания только для себя, он переходит в условия, в которых он страдает и познаёт вместе со многими и для многих, а в конечном итоге - со всеми и для всех. Он покидает ограниченный опыт своей личности и вступает на великое поле вселенской жизни. И там он найдёт товарищей и даже учителей. Он может просить Мастеров войти в его тихую и непотревоженную комнату и поговорить с его собственной душой в её одиночестве. Он будет напрасно просить - в этом уединении говорит только один голос, единственный голос, от которого можно получить истинное руководство; голос его собственной души. Когда она станет достаточно сильной и чистой, чтобы предложить ему идти и работать для других так же, как он работал бы для себя, тогда, в больничных палатах, в пещерах нищеты, среди ужасов патологических экспериментов, он однажды обнаружит, что его поддерживает сильная рука, рука того, кто сильнее его самого, чтобы защитить слабого. И в час величайшей преданности какому-то непопулярному делу, в жесточайшей борьбе со злыми силами тирании и жестокости он может надеяться узнать товарища по великому усилию; ибо только белые души, осознавшие свою божественность, способны на чистый бескорыстный труд и героизм.

Глава II

Двадцать одно правило видят в астральном свете, написанное на стенах прихожей, все ученики, идущие к центральному пламени, отвернувшиеся от тьмы самости. А тем, кто не усвоил предыдущие, связанные с тайной боли, предстоит проделать обратный путь по изнуряющей дороге материальной жизни, и, возможно, даже в более материальном мире, чем этот. Но тем, кому посчастливилось прочитать их и понять их смысл, будучи воплощённым, предстоит большая ответственность. Упустите её - и тогда перед вами встанет ещё более трудная задача.

Те, кто указывает путь, отправляются в мир, вооружённые ясной речью, которая режет как нож. Это делается для того, чтобы разложить по полочкам красивые цветы и приятные иллюзии, которые делают мир приятным для большинства живущих в нём. Эта жатва должна быть собрана и отброшена прежде, чем сорняк самости будет вырван с корнем, и задолго до того, как «маленькое деревце» личностного роста будет срублено и положено на пол храма. Строфа, предваряющая двадцать одно правило, полностью относится к предварительной жатве, к разрушению этих приятных иллюзий. Для слабых душ, едва начавших расти, они хороши; для сильных душ, для оккультиста, они - хин-дранс, который должен быть отброшен. Ученик должен посмотреть в лицо фактам жизни и познать её истину, с первого момента, когда желание рождения настигает его и он вступает на трудный путь. Эти красивые цветы относятся к обычной жизни, в которой обычный человек проживает свой маленький отрезок времени, думая только о себе и своей семье; возвращаясь снова и снова к тому же опыту, через бесчисленные перерождения, как ребёнок возвращается к своему первому учебнику и изучает азбуку, прежде чем идти дальше. Цель оккультиста - понять жизнь и выйти за её пределы; его долг - вести других к этому трудному пути. Путь находится внутри и вне одновременно (правила 18 и 19). Он не может быть найден только в месте, отведённом для изучения, или в уединении души; там находится только половина его. Эту истину нельзя ни подчеркнуть, ни повторить достаточно часто. С каждым шагом в познании, которого достигает ученик, он должен отдавать дар миру, иначе закон обособленности будет править им в его святилище так же сильно, как он управляет человеком желания в его жизни в мире, и принесёт с собой более тяжёлое наказание. Ибо железный засов личности останется наглухо закрытым за воротами; и ученик, который, возможно, очень близко подошёл к ним через горькие двери отречения и аскетизма, через пути экстаза и созерцания, погрузится в отчаяние, когда обнаружит, что его путь закрыт и что он должен повернуть назад.

Эти иллюзии встречают нас со всех сторон и всё время, пока мы живём, пока они не разрушены. Они делают жизнь возможной и приятной с момента наступления дня и до ночного сна.

Первая из этих иллюзий заключается в том, что в мире есть или может быть что-то, что не является вашим делом и за что вы не несёте ответственности. Это прямой расцвет чувства обособленности, и, если его не отсечь решительно, снова и снова, без остановки, оно подавит и парализует вас. Оно делает вас похожим на бродячего ребёнка в одной из фантастических историй Джорджа Макдональда, который вошёл в маленькую, увитую плющом башню, думая найти там отдых и безопасность, а оказался пленником. Плющ закрыл дверь, и ребёнок оказался в четырёх стенах, за которыми не было видно ничего, кроме узкого пространства неба.

Так и человек, который позволяет себе замкнуться в своей собственной личности и укрыться в ней от ответственности и трудностей внешнего мира. Оккультисту так же бесполезно пытаться уклониться от решения жизненных проблем, как школьнику пытаться пропустить задачу по Евклиду, которую ему задали. Все жизненные проблемы должны быть решены и преодолены; бедность, несчастье, зло, порок и преступление - всё это наши учителя.

Это изречение считалось трудным, предполагалось, что личность ученика должна быть отдана злу, чтобы он усвоил его урок. Это не так. Но ученик должен погрузиться в атмосферу зла так полно, как если бы она была его личной. Он должен попытаться облегчить бедность и страдания и понять, насколько они неумолимы и сильны; он должен попытаться искупить преступника и тирана и осознать, насколько они связаны со злом в себе. Таким образом, уроки усваиваются - не теми, кто сам проходит через опыт и ослеплён пылью арены, на которой они сражаются с тенями. Именно так уничтожается желание ощущений и жажда роста; они угасают перед горем, которое обрушивается на душу, когда она впервые осознаёт горести мира, перед страстью жалости, которая следует за этим осознанием, голодным желанием помочь, желанием утешить и поддержать, искупить и спасти.

Большинство людей, когда они впервые понимают, что можно страдать от бедности, когда они впервые осознают ужасы войны или более позорные, потому что более несправедливые ужасы вивисекции; когда они увидели, как плохо обращаются с ребёнком, и не смогли помочь ему - большинство людей при таких обстоятельствах, как эти, имеют плохой сон и жалуются на это, но они спят на следующую ночь, и медленно и постепенно забывают, что они видели или слышали, что дало им такое беспокойство. Но оккультист никогда не забывает; он является частью целого и чувствует себя вместе с ним. Ночь за ночью он просыпается от своего тихого тёплого сна и смотрит в темноту на вечное, спрашивая, почему всё это должно быть. И в тишине звучит Голос, который говорит ему, что это его вина, что это он виноват. Каждый и все несут ответственность; обычный человек, благополучно погруженный в свою личную жизнь, не знает этого. Но оккультист знает это, и Голос никогда не оправдает его. Мир никогда больше не может быть его в этом мире, где крики невинных постоянно возносятся к небесам, безнадёжно моля о помощи, пока он не сделает себя частью небес, давая и помощь, и надежду. Мир можно обрести только в уединении души, в сокровенном святилище, когда Голос снова заговорит, чтобы сказать: «Хорошо сделано».

Конец бесплатного фрагмента. Если вы хотите прочитать полностью книгу - приобретите её!